участников заговора — Корк, Горбачев, Примаков, Путна, Шмидт[1289]. Показания дает Фельдман: в организацию его вовлек Тухачевский, называет имена сорока командиров и политработников, в том числе Шапошникова, Гамарника, Дыбенко. Ежов каждый день докладывает лично Сталину, с материалами следствия знакомятся еще Молотов, Каганович и Ворошилов. После показаний Корка и Фельдмана о подготовке на днях военного переворота они дают санкцию на арест Тухачевского[1290].

22 мая арестовывают Тухачевского и комкора Эйдемана. Первый крупный снаряд упал в ближайшее окружение Молотова: полетела голова его заместителя — Рудзутака. 24 мая принимается постановление Политбюро об исключении из партии Рудзутака и Тухачевского и передаче их дел в НКВД[1291]. Тухачевский 25 мая доставлен в Москву. 26-го после очных ставок с Примаковым, Путной и Фельдманом, знакомства с показаниями он пишет Ежову, что признает «наличие антисоветского военно-троцкистского заговора» и то, что он был во главе его[1292]. К 1 июня Тухачевский напишет обширные признательные показания. Вряд ли Тухачевского, получившего в годы Гражданской войны пять орденов за личное мужество, можно было так быстро чем-то запугать. Он полностью признается в заговоре, но будет отрицать обвинения в шпионаже. 28 мая под арестом оказывается командарм 1-го ранга и кандидат в члены ЦКУборевич.

С 1 июня в течение четырех дней проходило расширенное заседание Военного совета при наркоме обороны, в котором принимал участие и Молотов. У каждого из 120 высших военных при входе в здание на улице Фрунзе (ныне — Знаменка) отбирали оружие и вручали синюю папку с показаниями их недавних коллег. Сталин начал без обиняков:

— Товарищи, в том, что военно-политический заговор существовал против Советской власти, теперь, я надеюсь, никто не сомневается.

Политическими руководителями заговора он назвал Троцкого, Бухарина, Рыкова. «К ним я отношу также Рудзутака, который тоже стоял во главе и очень хитро работал, путал все, а всего-навсего оказался немецким шпионом. Карахан. Енукидзе. Дальше идут: Ягода, Тухачевский — по военной линии, Якир, Уборевич, Корк, Эйдеман, Гамарник — 13 человек…» И затем прозвучала ключевая фраза:

— Хотели из СССР сделать вторую Испанию[1293].

Каждый в Советском Союзе знал, что такое Испания: сочетание внешней интервенции с пятой колонной. 11 июня на закрытом заседании Специального судебного присутствия во главе с Ульрихом подсудимые подтвердили признательные показания, которые давали на следствии. 13 июня читатели узнали из газет о приведении в исполнение смертного приговора в отношении всех обвиняемых. Это стало и новостью номер один в мире. Первым о подтасованности процесса заявил Троцкий. Все осужденные служили под его руководством, многие были его единомышленниками, а потому удостоились самых высоких оценок. Версия самого Троцкого выглядела так: «Весьма возможно, что в этих кругах выдвигали на место Ворошилова кандидатуру Тухачевского»[1294]. Эта версия была с готовностью подхвачена западной прессой, не было ни одной газеты, которая верила бы в обоснованность обвинения.

В СССР же новость о расстреле военных пожила три-четыре дня, когда шли митинги под лозунгами «Смерть шпионам и изменникам Родины». После этого внимание общественности было переключено на поддержку Займа обороны СССР, съезд архитекторов, перелет Чкалова, Белякова и Байдукова через Северный полюс в Америку, а также выборы в парторганизациях, обозначившие первые жертвы чистки партийного руководства. 4 июня потерял работу председатель Дальневосточного крайисполкома Крутов, получивший на областной партконференции 21 голос «за» при 428 «против».

Пленум ЦК открылся 23 июня информацией Ежова о проведенной его ведомством работе, после чего были единогласно приняты решения о выводе ряда коллег из состава ЦК. Из 120 членов, состоявших в нем на 1 мая, потеряли свои посты 36 человек. Юрий Жуков подметил, что никто из них ранее не примыкал ни к каким оппозициям. Но обращало внимание «слишком уж явное пересечение судеб этих партийных и советских работников в годы Гражданской войны с теми военачальниками, которые оказались на скамье подсудимых 11 июня»[1295]. Однако в центре внимания пленума оказались вопросы… сельского хозяйства и выборов. С докладами выступили нарком земледелия Чернов, рассказавший о ведении правильных севооборотов и улучшении работы машинно-тракторных станций, а также Яковлев с новыми идеями об улучшении качества семян зерновых культур. Основной для пленума доклад — о новом избирательном законе — в исполнении того же Яковлева прозвучал 27 июня. В нем говорилось о нормах, подтверждающих включение в избирательный бюллетень всех кандидатов в Верховный Совет, выдвинутых общественными организациями, и альтернативность выборов. Молотов открывал прения и сделал упор на проблемах усиления роли Советов и новых требований кадровой политики. Назвав фамилии нескольких проваливших работу по реализации постановления о защите материнства, строительству детских садов и яслей руководителей, исключенных из ЦК Каминского и Сулимова, Молотов сделал далекоидущий вывод:

— Наши старые критерии старых партийцев теперь во многих отношениях недостаточны. Имеет дореволюционный стаж, потом он имеет хорошее качество, что участвовал в Октябрьской революции, имел заслуги в Гражданской войне, неплохо дрался против троцкистов и против правых. Все это надо понять и учесть как важный элемент в оценке человека. Но это недостаточно. В данное время от нас требуется, чтобы руководители находили известный подход к этим людям и умели на место устаревшего хламья, обюрократившейся или очиновничейся группы работников выдвигать новых людей[1296].

Пленум утвердил текст закона о выборах и постановил созвать на 7 июля сессию ЦИКа для его принятия. А затем в центр внимания ПБ и Совнаркома вернулись вопросы сельского хозяйства: заявки с мест на продовольственную помощь и соответствующие постановления о снижении норм зернопоставок. Если в 1936 году план составлял 735 миллионов пудов (из-за засухи был поставлен только 651 миллион), то в 1937 году — 587 миллионов (получено 671 миллион пудов)[1297].

Но именно в эти летние дни был запущен маховик Большого террора. Полагаю, спусковой крючок следует искать не только внутри страны, но и за ее пределами.

…В 1937 году международная обстановка резко обострилась. В январе в портах южной Испании высадился 50-тысячный итальянский экспедиционный корпус. 30 января Гитлер произнес в рейхстаге знаменитую фразу: «Германия убирает свою подпись с Версальского договора». Европейские соседи дрейфовали в сторону Германии. Полпредство в Праге получило информацию о секретных германо-чешских консультациях[1298]. Разведка сообщила Сталину и Молотову: Гитлер уведомил лидера румынских либералов Братиану о мерах, направленных на то, чтобы «договориться с Францией и разбить франко-советскую дружбу, полностью изолировать Чехословакию, поставить под контроль Рейхсвера турецкую армию и создать Союз Балканских государств по борьбе с коммунизмом»[1299]. 26 марта в Белграде было подписано соглашение между Югославией и Италией. Геринг в Варшаве встретил